РАЗВИТИЕ АПТЕЧНОЙ СЕТИ ХАРЬКОВА И ГУБЕРНИИ В НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД РУССКОГО КАПИТАЛИЗМА ( II ЧАСТЬ)
Н.П.Аржанов
Гей, славяне, гей, славяне!
Будет вам свобода
(Самуил Томашик)
2. ПОРЕФОРМЕННАЯ СУДЬБА АПТЕК, ОТКРЫТЫХ В ХАРЬКОВЕ В 1810-1840-Е ГГ.
Ни одна из первых пяти аптек, основанных в Харькове немцами, не закрылась вплоть до 1917 г., но почти все перешли в собственность хозяев других национальностей.
Единственной из них, сохранившей немецкую фамилию владельца с основания до самой национализации, осталась Московская аптека, и протяжении полувека это была одна фамилия – Кох. Фридрих Бернардович Кох, магистр фармации, арендовал эту аптеку у Эйзелера и управлял ею с первой половины 1860-х гг., а в 1869 г. стал и полноправным владельцем. При Ф.Б.Кохе аптека переехала из д. 5 на другую сторону ул. Московской (ныне проспекта) – в д. 16. Вскоре это здание стало собственным домом Кохов, где, кроме аптеки, разместилось и производство искусственных минеральных вод (рис. 1, слева ).
После смерти Ф.Б.Коха в 1887 г. аптекой владели его наследники, а управлял провизор Фридрих Фридрихович (Федор Федорович) Кох. Почти до конца столетия численность персонала Московской аптеки – индикатор объема продаж - менялась мало, оставаясь примерно такой же, как у других городских лидеров продаж (6-8 провизоров и помощников, 2-3 ученика). Положение изменилось после того, как Ф.Ф.Кох отошел от бизнеса, передоверив его наемным менеджерам. Поначалу последние были немцами и часто менялись (Фолькман, Шенгардт, Шиффер), но затем бразды правления перешли в руки провизоров-славян. При Михаиле Ивановиче Пухаеве персонал Московской аптеки вырос до 10 провизоров и помощников, 5 учеников.
В начале 1900-х гг., после смерти провизора Ф.Ф.Коха, формальной владелицей фамильного бизнеса стала вдова Кох – Мария Константиновна (рис. 1, справа).
Рис. 1.
Фактически же всеми делами аптеки много лет заправляли фармацевты-поляки – провизор А.В.Бачинский и аптекарский помощник И.И.Якубович. При них годовые обороты еще несколько выросли, но порядки в аптеке Кохов установились, конечно, уже чисто славянские. Приведем (в сокращении) колоритное описание этих порядков, опубликованное в профессиональном издании «Жизнь фармацевта» (№14 за 1910 г.):
«Аптека вдовы Кох считается первой по своему обороту в Харькове (80-90 тыс.). Г-жа Кох - весьма благотворительная дама: на аудиенции, данной ею служащим, она заявила, что ей аптека почти никакого дохода не дает, и что она ее держит из чисто благотворительных соображений - кормит-де служащих.
Штат состоит из 3 провизоров, 10 помощников и 3 учеников. Несмотря на крупную рецептуру, ассистируют по два человека на смене и изнемогают от тяжести напряженного труда, хотя и пользуются двойной сменой; остальные служащие работают при выходе «2 дня на 3-й» и с 5 ночными дежурствами; жалованье провизоров 85 руб., помощников 65 руб., один получает даже 40 руб. Свободны только по праздникам, а по будням работают от 8 часов утра до 8 вечера; ученики начинают с 20 руб., но в последнее время появились уже бесплатный ученик и бесплатный практикант.
Управляет аптекой провизор Антон Владиславович Бачинский, заведует же ею вечный аптекарский помощник И.И.Якубович. Его любимое выражение: «моментально вон!». Что бы не случилось в аптеке, г. Якубович ставит на вид служащим: «моментально вон!» и часто выполняет эту угрозу. Атмосфера в аптеке самая сгущенная, работа очень интенсивная, а боязнь за завтрашний день всегда преследует служащих».
После общей характеристики обстановки изложен типичный пример из жизни:
«12-го июля служащий в аптеке Коха аптекарский помощник Колчев, идя поздно вечером домой, почувствовал себя скверно и зашел в аптеку, чтобы принять желудочных капель. На его звонок дверь отпер дежурный рабочий. Выпив желудочных капель, Колчев разбудил дежурившего сослуживца Барбиера и, не имея часов, попросил последние у Барбиера, чтобы не опоздать на службу. Получив часы, Колчев удалился. На другой день, придя на службу, Колчев узнает, что Барбиер обыскал всех рабочих, назвал их ворами, но виновато удивился при отдаче ему часов. Очевидно, он настолько крепко спал, что не помнил, как отдал Колчеву накануне свои часы.
О таком недоразумении было доложено заведующему аптекой И.И.Якубовичу, который потребовал от Колчева объяснить, каким образом тот ночью очутился в аптеке. Колчев сказал, что впустил его пьяный рабочий, и что дежурный крепко спал, и поэтому оба они могли не помнить прихода его, Колчева. После такого объяснения заведующий аптекой, пошептавшись о чем-то с управляющим аптекой Бачинским, произнес: «Г-н Колчев, вы - лишний, можете искать себе место в течение двух месяцев».
Колчев, зная, что в настоящее время спрос на труд фармацевтов велик, попросил уволить его тотчас же, заплатив деньги, согласно Аптекарскому уставу, за месяц вперед. Якубович денег не дал и пригласил все-таки Колчева проработать два месяца.
Колчев решил обстоятельнее переговорить с управляющим аптекою Бачинским.- «Скажите, пожалуйста, за что вы меня уволили? - спросил Колчев.- «Не знаю, обратитесь к Якубовичу» - ответил Бачинский.- «Но ведь Якубович меня послал к вам» - продолжает Колчев. Бачинский вместо ответа грубо сказал: «Какое вам дело рассуждать, сказано: лишний вы, ну и конец». «Но я требую же, наконец, объяснений» - не вытерпел Колчев.- «А, вы еще мне угрожать вздумали?» - закричал Бачинский и, отступив на некоторое расстояние, вынул револьвер и направил его на Колчева. Все служащие в аптеке в панике кинулись к дверям. Такая выходка Бачинского не смутила Колчева, и он спокойно сказал: «Это недостойно звания управляющего».
15-го июля, придя на работу, Колчев увидел в аптеке городового и узнал, что в кабинете сидит околоточный надзиратель. Колчев обратился к заведующему Якубовичу за причитавшимися ему, Колчеву, по закону деньгами, выразив удивление по поводу прихода полиции. Такое же удивление выразил и аптекарский помощник Белокуров.
- «Вот вам, Белокуров, 65 руб., можете и вы убираться».- сказал Якубович. На просьбу же Колчева выдать ему деньги Якубович грубо сказал: «уходите, а не то прогоним вас полицией».- «Мне же нечем жить, я семейный».- возражает Колчев. - «Деньги можете требовать судом».
Растерявшемуся Колчеву оставалось только повернуться и уйти из аптеки».
Далее в заметке описан поход уволенных за справедливостью в имение владелицы аптеки в пос. Васищево. Да, вдова Кох любезно приняла Колчева и Белокурова, накормила и напоила чаем, но дело пошло судебным порядком.
«Поэтому-то и редко кто из харьковцев поступает в аптеку г-жи Кох, и штат заполняется всегда людьми из провинции»,- резюмировал анонимный автор.- «За последние два года переменилось в аптеке г-жи Кох около 20 человек служащих».
Рис. 2.
В советское время аптека Кохов получила №7, а ул. Московская – имя ул. 1-го Мая. Аптека продолжала размещаться в том же д. 16; заведовали ею Д.М.Итин, потом – Батушанская. До наших дней она не дожила – этот дом снесли уже после Второй германской войны. Символично, что единственная фотография аптеки №7, которую нам удалось найти, запечатлела ее как фон для группы воинственных соотечественников Кохов, временно возвращавшихся в Харьков в 1941-1943 гг. (рис. 2).
Две аптеки, основанные немцами, стали в итоге владениями братьев Лапиных. Имена этих фармацевтов были знаковыми в старом Харькове, и обидно, что об Иване и Михаиле Лапиных никто из городских историков не написал даже небольшой заметки.
В 1865 г. аптеку О.К.Фрейндлинга в начале ул. Екатеринославской (ныне Полтавский шлях) унаследовал провизор А.М.Егорьев, до этого ею управлявший. Во второй половине 1870-х гг. аптеку А.М.Егорьева арендовал и управлял провизор Н.Кедров (рис. 3), в первой половине 1880-х – провизор О.Ф.Вагнер. В 1885 г. Отто Федорович Вагнер и стал новым владельцем аптеки на ул. Екатеринославской, 10, формально вернув ее в число немецких. Но управлял аптекой русский провизор М.П.Лапин.
Продав свой бизнес, Александр Михайлович Егорьев, посвятивший аптечному делу 30 лет (с середины 1850-х гг.), дожил до сентября 1904 г. В некрологе, опубликованном 12 сентября, отмечалось, что А.М.Егорьев, владея собственной аптекой, одновременно состоял аптекарем Харьковской тюрьмы и много лет бесплатно снабжал ее больницу лекарствами, «принимал участие в деятельности общественных и благотворительных учреждений, занимал различные почетные должности».
Один из старейших харьковских аптекарей, Егорьев приехал в наш город из Москвы, где начинал карьеру фармацевта, и за полвека стал частью истории аптечной сети Харькова. Такой же, как Михаил Павлович Лапин, получивший диплом провизора в 1881 г., владевший Екатеринославской аптекой с 1892 г. и до самой смерти в 1912 г.
Рис. 3.
Подчеркнем: провизор Лапин лично управлял ею четверть века, что случалось не часто. Персонал, служивший у М.П.Лапина, почти все это время составлял 4-7 провизоров или аптекарских помощников и 2-3 аптекарских ученика: возраставшая конкуренция не снижала объемов продаж этой почтенной харьковской аптеки.
Лишь смерть хозяина нарушила устоявшийся ход вещей, и при его наследниках (вдове С.Н.Лапиной, сыне – аптекарском помощнике Н.М.Лапине), вынужденных нанимать управляющих (провизоров В.П.Фолькмана, А.Я.Лошкина), обороты Екатеринославской аптеки несколько снизились.
После национализации в 1920 г. аптека бывш. Лапина получила №20, который и носила еще почти век – до недавней ее ликвидации и вселения в это историческое здание магазина сотовой связи (рис. 4). В первые советские годы аптекой №20 на ул. Свердлова, 10 заведовал М.Б.Шпитальный, позже – Метелиця и т. д.
Рис. 4.
Старший Лапин, Иван Павлович, стал провизором в 1873 г. Уже в 1874-1879 гг. он управлял аптекой Дамрофа (затем – Соловейчика) на ул. Старо-Московской (см. ниже). А с 1880 г. И.П.Лапин, прекрасно себя зарекомендовавший, арендовал аптеку Кирилова на пл. Торговой (Павловской, Розы Люксембург).
Инициалов провизора Кирилова, с 1850-х гг. владевшего этой аптекой у выхода на площадь Троицкого переулка (ныне Ивана Дубового – там, где сейчас арка в д. 8), мы не знаем. Но если выбирать из двух известных харьковских Кириловых (с одним «л») того времени, то это, скорее, был А.М., чем В.А.Кирилов, умерший в 1892 г.
Начиная с 1883 г. и до кончины в 1909 г. И.П.Лапин владел Павловской аптекой. Таким образом, он отдал ей 26 лет жизни, а всего харьковской фармации – 35 лет. Показатели продаж у Ивана Павловича всегда были немного выше, чем у младшего брата, если судить по численности персонала: 5-8 провизоров и помощников, от 2 до 4 учеников. Впрочем, место расположения у Павловской аптеки было, конечно, более выгодное.
Наследниками провизора И.П.Лапина были сначала вдова, а затем Н.И.Бурнашева и Е.И.Марцели – вероятно, замужние дочери покойного. Кстати, Александр Владимирович Бурнашев являлся одним из немногих в Харькове магистров фармации: в 1912 г. он успешно защитил в столичной Военно-медицинской академии магистерскую диссертацию «Материалы к изучению судьбы сальварсана в организме». Сальварсан, он же знаменитый противосифилитический «препарат 606» Пауля Эрлиха, только в 1910 г. появился в свободной продаже, и всего за год у нас исследовали его фармакокинетику!
Наследники Ивана Павловича оказались предприимчивее наследников брата Михаила и в деловом плане. Управляющие провизоры в Павловской аптеке менялись часто (1910 г.- М.Н.Шторх, 1911-1912 гг. – П.А.Полунин, 1913-1914 гг. – А.В.Дасевич, 1915-1916 гг. – С.А.Чудновский), но число работающих за это время выросло вдвое - с 8 до 17 провизоров и помощников. Далеко за рамки розничной продажи лекарств расширился и спектр предлагаемых услуг (рис. 5).
Рис. 5.
К революции 1917 г. аптека помещалась в собственном доме наследников И.П.Лапина под №21. Она продолжала работать и в Гражданскую войну уже под маркой акционерного общества (на рис. 6 – реклама 1919 г.)
Рис. 6.
К сожалению, не нашлось ни одного изображения знаменитой когда-то Павловской аптеки Лапиных. Она размещалась в невысоком доме, терявшемся между двумя внушительными зданиями: справа - на углу площади и ул. Университетской (где сейчас работает первый харьковский «МакДональдс»), слева – предшественника «Астории». Поэтому рассмотреть аптеку на панораме площади (рис. 7) невозможно.
Рис. 7.
Не снимали ее и крупным планом: внимание фотографов отвлекали более интересные объекты, которых вокруг было предостаточно. Как, например, знаменитый гранитный столб – на фото рис. 8 он как раз заслоняет аптеку Лапиных.
Рис. 8
В советское время национализированная Павловская аптека стала носить №14 и адрес - пл. Р.Люксембург, д. 21. В 1920-е гг. во главе ее стоял Куц В.М., в 1930-е – Гендлер. После Второй германской войны здание снесли, взамен построив новое, высокое – вровень с соседними. Единственно, что сохранилось от наследия И.П.Лапина – д. 2 по пер. Троицкому, на втором этаже которого располагалась контора Акционерного общества – рис. 9.
Рис. 9
Глядя сегодня на эти окна, трудно поверить, что здесь век назад трудился штаб крупнейшей в Харьковской губернии оптово-розничной фармацевтической фирмы. Да, быстро проходит мирская слава…
Старо-Никольская, как ее называли, аптека Сартисонов на Николаевской площади перешла от первых владельцев (предположительно, немцев) не к славянам, а к евреям. Но это произошло только на рубеже веков; до этого аптеку содержали наследники Сартисона (Генриха?), с 1876 г. – провизоры братья Сартисон – рис. 10, а с 1884 г. по 1901 г. – провизор Егор Иванович Сартисон. До 1876 г. Старо-Никольскую аптеку арендовали у владельцев фармацевты-немцы Шмальцен, Гагенторн, Роше. Затем Е.И.Сартисон долгое время справлялся с управлением сам.
В Старо-Никольской аптеке в 1886-1890 гг. служил провизором-лаборантом отец прославленного в будущем харьковского профессора-фармацевта Н.А.Валяшко. Да и сам Николай Авксентьевич начал свою карьеру с трех лет ученичества у Е.И.Сартисона: рабочий день – 11 часов в сутки; выходные – полдня в каждую нечетную неделю и целый день – в каждую четную.
Авторитет аптеки Сартисонов был велик, и не случайно именно сюда в 1866 г. принес на анализ (конечно, платный) образцы железной руды, найденные им возле селения Кривой Рог, А.Н.Поль (1832-1890), почитаемый ныне как первооткрыватель знаменитого месторождения. Вообще-то Александр Николаевич, сын немца и украинки, приехал по этому делу к химикам Харьковского университета, но тот был закрыт на летние каникулы. Зато аптека, работавшая круглогодично и круглосуточно, выдала Полю сенсационный результат: в криворожской руде 67,3% железа!
Рис. 10
До 1912 г. Старо-Никольская аптека «мигрировала» вдоль восточной стороны площади: она располагалась то в д. 3 (Куликова, потом Гладкова), то в д. 7 (Сергеевой, потом Огурцова).
С середины 1890-х гг. индикаторы объемов продаж в аптеке Сартисона начали снижаться (хотя и без того были не слишком высокими) – с 6-7 провизоров и помощников в штате до 4. Возможно, этот упадок был связан с тем, что Егор Иванович отошел от дел и аптеку с 1894 г. арендовали посторонние, случайные люди: аптекарский помощник Петр Николаевич Васильев и купец Александр Хрисанфович Новиков, управляющий провизор Антон Болеславович Кулаковский – тот самый, что через несколько лет скрылся из Харькова в неизвестном направлении, захватив с собой, помимо прочего, и кассу Харьковского фармацевтического общества!
В 1902 г. Старо-Никольскую аптеку купил у Сартисонов новый владелец – провизор Мойзес (позже – Михаил) Самуилович Таубер. Но и у него долгое время бизнес шел ничуть не лучше: штат провизоров и помощников не превышал все тех же 3-4 человек. Некоторый прогресс наметился лишь после переезда аптеки Таубера в только что построенное слева от Николаевского собора в стиле модерн здание гостиницы «Метрополь» (рис. 11) – д. 31 по Николаевской площади. На фото справа от разрушенного в 1930-е гг. собора – стоящий и сегодня «дом со скрипачом на крыше».
Рис. 11.
К началу революций штат Старо-Никольской аптеки вырос до 6-7 провизоров и помощников, но это была заслуга скорее ее управляющих – братьев Бабичей. К этим братьям аптека Таубера и перешла в 1917 г.. Чтобы их фамилия не вводила читателей в заблуждение, уточним: Бабичей звали Абрам Соломонович и Рувим Соломонович…
После национализации гостиница Шустова «Метрополь» на пл. Тевелева, 31 получила название «Красная», а аптека бывш. Бабичей – №9. Заведовали ею при большевиках Н.В.Минскер, затем – некто по фамилии Лев. В войну 1941-1945 гг. гостиница сильно пострадала, и потому была снесена, а на ее месте к 1955 г. возведено новое здание. В нем снова стала работать аптека. Работает она и сегодня, только с другим номером - №2.
Борьба за Старо-Московскую аптеку между славянами и немцами, владевшими ею больше трех десятилетий, протекала с переменным успехом. В 1866 г. аптека за мостом через р. Харьков перешла от провизора А.Фосса сначала к почетным гражданам Шутовым (арендовали ее тоже провизоры-славяне – Држевецкий и Вольский), а затем еще на два года – к статскому советнику Домбровичу (у него арендатором был Ольденборгер).
Однако в судьбоносном для Германии 1870 г. ее уроженцы взяли реванш и на ул. Старо-Московской, 3 (сейчас это пр. Московский, 35). Провизор Генрих Дамроф купил не только аптеку, но и здание, в котором она размещалась. Интересно, что предпочитал он управляющих-славян – у него работали провизоры Соколов, затем И.П.Лапин, начавший здесь свою карьеру аптекаря.
Славяно-германская борьба завершилась неожиданно: в 1876 г. содержателем Старо-Московской аптеки стал провизор Л.Соловейчик, первый в Харькове аптековладелец – официальный еврей. Он и владел ею до 1886 г., хотя на пару лет провизора сменял другой Соловейчик – кандидат прав. Дом №3 перешел от Дамрофа к Мединой, затем – к Карпову.
Есть основания полагать, что все это время Соловейчики в Харькове появлялись очень редко. От владельца аптеки и не требовалось по закону постоянное проживание в месте ее расположения. Старо-Московскую аптеку арендовали и управляли ею наемные работники – сначала тот же Иван Павлович Лапин, затем провизор Карл Францевич Мильфорт (в Харькове служил и его брат – провизор Вильгельм Францевич). Соловейчики же искали славу (и находили ее) в более подходящих для этого местах.
Провизор-отец получил известность тем, что судился с властями Харькова, дошел до Сената (выполнявшего функции высшего суда Российской империи) и выиграл дело в столице – см. Интернет-ресурс ipp.kursksu.ru›pdf/001-005.pdf:
«Первым общим собранием Правительствующего сената 27.01.1884 г. было рассмотрено дело по жалобе провизора из евреев Лазаря Соловейчика на распоряжение Харьковского губернского правления о запрещении ему содержать аптеку и о вменении ему в обязанность продать аптеку, основанное на том, что Соловейчику, как еврею, не предоставлено право жительства в Харьковской губернии, находящейся вне пределов еврейской оседлости. Сенат указал, что по точному смыслу закона право повсеместного жительства предоставляется евреям, кончившим курс в высших учебных заведениях, в том числе и медицинских, следовательно, такое право должно принадлежать и провизору из евреев Соловейчику, т. к. звание провизора есть высшая фармацевтическая степень, приобретаемая испытанием в высшем учебном заведении. Вследствие сего Сенат определил: отменить распоряжение Харьковского губернского правления».
Безусловно свою роль в этом сыграл тот нерядовой факт, что провизор Лазарь был… крупным банкиром, более известным в деловых кругах столицы и Урала как Альберт Михайлович Соловейчик (1840-1900) – один из основателей Сибирского торгового банка, его директор-распорядитель. Он же состоял директором «Русского страхового от огня общества», Нижнеторжской железной дороги, проживал в шикарном доме на Первой линии Васильевского острова. Сын его Михаил Альбертович (кандидат прав) тоже стал членом правления и одним из директоров Сибирского торгового банка.
Это и еще кое-что сообщается в Интернете на генеалогическом форуме «Еврейские корни», где поисками информации о своем далеком предке занимается некая Duduka (см., например, forum.j-roots.info›viewtopic.php?p=93750). Она недоумевает: как мог Альберт Соловейчик (по документам – фармацевт) основывать в 1870-е гг. банк в Екатеринбурге, с 1879 г. проживать в Петербурге, и одновременно состоять в Харькове провизором-изготовителем лечебных вод и фруктовых лимонадов, главой фирмы на ул. Старо-Московской с персоналом из 3 человек?
А очень просто – Соловейчик мог быть везде, и где надо - Лазарем, а где надо – Альбертом. И аптека, и при ней «Заведение искусственных минеральных вод» у него были, только переписанные на управляющего К.Ф.Мильфорта – рис. 12.
Рис. 12.
Интересно, что, по сообщению той же Duduk’и, в числе ее предков были, кроме Соловейчиков, еще и Португаловы. Что ж, история Старо-Московской аптеки в Харькове тоже намекает на это. Ведь от Лазаря Соловейчика, выигравшего дело, но благоразумно решившего не дразнить губернские власти, она перешла в руки Арона (Аарона) Леонтьевича Португалова, во владении которого состояла до самой Первой русской революции.
Затем эту аптеку содержали наследники провизора А.Л.Португалова (точнее, его вдова Эрнестина Михайловна), а управляли сначала магистр фармации Лазарь Овшиевич (Евсеевич) Розенфельд, а позже – провизор Авраам Ионович Шпаньон.
И после смерти Арона Леонтьевича его аптеку в городском обиходе продолжали именовать «аптека Португалова». Так, харьковская газета 13.03.1909 г. сообщила в разделе «криминал»:
«Вчера, в девять часов вечера, когда Н.К.Бреннер, управляющий магазином братьев Альшванг (что на Московской улице), возвращаясь после закрытия магазина домой, вошел во двор дома №3 по ул Старо-Московской, на него напал неизвестный человек, схвативший его за горло и нанесший ему при этом несколько ударов в лицо и голову, после чего поспешно скрылся, так как г. Бреннер стал громко звать на помощь.
Вбежавшему в аптеку Португалова г. Бреннеру, сильно окровавленному, была оказана первая помощь служащими аптеки, которые промыли раны и забинтовали г. Бреннеру голову. Причина нападения осталась совершенно невыясненной. Можно предположить покушение на грабеж, так как при г. Бреннере была магазинная выручка и в руках различные покупки. Сам г. Бреннер также не знает, с какой целью на него совершено было это нападение. Здоровье г. Бреннера вне опасности».
Обороты Старо-Московской аптеки при Португаловых были невелики: число работающих в ней провизоров и помощников лишь один раз достигло 5 человек, а в среднем составляло 3 человека. Все это время аптека не покидала «насиженного» места за мостом – несмотря даже на то, что д. 3 вроде бы перестраивали.
Рис. 13.
С 1913 г. новым владельцем Старо-Московской аптеки, помещавшейся в доме на рис. 13, стал провизор Л.С.Август, в некоторых справочниках именовавшийся также на немецкий манер Аугустом. Но немцем Лейзер Соломонович (также Залманович), конечно, не являлся.
При большевиках Старо-Московская аптека прекратила свое почти вековое существование. Во всяком случае, в 1920-1930-е гг. лекарствами в д. 3 уже не торговали.
Подводя итоги, отметим: Лазарь-Альберт Соловейчик стал в Харькове первой ласточкой (буревестником?) нового тренда в развитии аптечной сети города, набравшего настоящую силу к рубежу XIX-XX вв. Но это была уже совсем другая история, о которой надо рассказывать отдельно.